Nothing is ever really forgotten. // Вообще-то он не очень хороший парень. Я бы сказал он тот ещё козёл.
Из пепла мы рождены и в тишине объединимся.
"Поразительное чувство свободы и гордости. Исчезло.
Она стояла и смотрела на свое платье, висящее на вешалке. В этот момент чувство отвращения настигло даже мысли о платье. Тряпка. Старая тряпка. Она подошла к зеркалу и взглянув в него почувствовала горький комок в горле, ненависть к своему телу. Стройная от природы, но из за своего роста кажущаяся непропорциональной. И эти чёртовы длинные волосы, которые она не могла отстричь из-за слабости своего чёртова тела. Зелёные глаза. Почему из всех паршивых цветов ей достался именно зелёный - самый паршивый. И даже лицо подставило её. У неё были идеально правильные черты лица, но всё равно она казалась странной, до безрассудства необычной, неестественной, кривой.
Но наверно самым ужасным было имя. Лукреция. Как её родители, коренные французы, могли дать ей такое корявое имя?! Совершенная по задумке, она была уродлива по определению. Уродлива, ни как не красивая. Уродливая, как неправильная. И чем дольше она оставалась одна, тем безобразней становилась. От вида собственной наготы тошнило. Она ненавидела свое отражение, а отражение ненавидело её.
Она.
Лика выкинула платье и одела длинную футболку, полученную в подарок в каком-то магазине. Футболка была на 4 размера больше, а значит жить было легче. Отражение в зеркале копировало свою хозяйку. Оно так же как и Лика открыло пакет ананасового сока и взяло в руки собрание сочинений арипскеШ. Когда Лу подошла к креслу, её отражение уже не могло следовать за ней, поэтому, почувствовав лёгкий приступ свободы, она рухнула в кресло и начала читать потрёпанного Шекспира."
"Поразительное чувство свободы и гордости. Исчезло.
Она стояла и смотрела на свое платье, висящее на вешалке. В этот момент чувство отвращения настигло даже мысли о платье. Тряпка. Старая тряпка. Она подошла к зеркалу и взглянув в него почувствовала горький комок в горле, ненависть к своему телу. Стройная от природы, но из за своего роста кажущаяся непропорциональной. И эти чёртовы длинные волосы, которые она не могла отстричь из-за слабости своего чёртова тела. Зелёные глаза. Почему из всех паршивых цветов ей достался именно зелёный - самый паршивый. И даже лицо подставило её. У неё были идеально правильные черты лица, но всё равно она казалась странной, до безрассудства необычной, неестественной, кривой.
Но наверно самым ужасным было имя. Лукреция. Как её родители, коренные французы, могли дать ей такое корявое имя?! Совершенная по задумке, она была уродлива по определению. Уродлива, ни как не красивая. Уродливая, как неправильная. И чем дольше она оставалась одна, тем безобразней становилась. От вида собственной наготы тошнило. Она ненавидела свое отражение, а отражение ненавидело её.
Она.
Лика выкинула платье и одела длинную футболку, полученную в подарок в каком-то магазине. Футболка была на 4 размера больше, а значит жить было легче. Отражение в зеркале копировало свою хозяйку. Оно так же как и Лика открыло пакет ананасового сока и взяло в руки собрание сочинений арипскеШ. Когда Лу подошла к креслу, её отражение уже не могло следовать за ней, поэтому, почувствовав лёгкий приступ свободы, она рухнула в кресло и начала читать потрёпанного Шекспира."